Юрий Иосифович Коваль
Приключения Васи Куролесова
Что мне нравится в черных
лебедях, так это их красный нос.
Впрочем, к нашему рассказу
это не имеет никакого отношения. Хотя в тот вечер я сидел на лавочке у Чистых
прудов и смотрел как раз на черных лебедей.
Солнце укатилось за почтамт.
В кинотеатре «Колизей» грянул
веселый марш и тут же сменился пулеметной очередью.
Из стеклянного кафе вышел
молодой человек и, распугивая с асфальта сизарей, направился прямо к моей
скамейке. Усевшись рядом, он достал из кармана часы‑луковицу, больше похожие на
репу, щелкнул крышкой, и в тот же миг раздалась мелодия:
Я люблю тебя, жизнь, И
надеюсь, что это взаимно…
Скосив глаза, я глянул на
часы и увидел надпись, искусно вырезанную на крышке: «ЗА ХРАБРОСТЬ».
Под надписью был выцарапан
маленький поросенок.
Между тем неизвестный
захлопнул крышку часов и сказал себе под нос:
— Без двадцати
девятнадцать.
— Сколько?
— Без двадцати девятнадцать.
Или восемнадцать часов сорок минут. А что?
Передо мной сидел парень,
худой, широкоплечий. Нос у него был несколько великоват, глаза прищуренные, а
щеки загорелые и крепкие, как грецкий орех.
— Где же вы достали
такие часики? — завистливо спросил я.
— Да так, купил по
случаю. В одном магазинчике.
Это была, конечно, ерунда.
Часы с надписью «За храбрость» не продаются. Неизвестный просто не хотел
рассказывать, за что его наградили часами. Он стеснялся.
— Что мне нравится в
черных лебедях, — сказал я дружелюбно, — так это их красный нос.
Владелец часов засмеялся.
— А мне, — сказал
он, — черные лебеди вообще не нравятся. Лебедь должен быть белым.
Слово за слово — мы
разговорились.
— Интересно, —
толковал я, — почему это у вас на часах поросенок нарисован?
— Да это так просто —
шутка. Ничего интересного.
— Ну, а все‑таки?
— Дело давнее. Я ведь
тогда жил еще у мамы. В деревне Сычи.
— Ну, и что там
произошло?
— Да ничего особенного…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УСЫ И ПОРОСЯТА
Глава первая. В деревне Сычи
Вместе со своей мамой
Евлампьевной жил Вася в деревне Сычи. Мама Евлампьевна держала кур с петухом и
уток, а Вася учился на механизатора.
Как‑то весной, в начале мая,
мама Евлампьевна и говорит Васе:
— Васьк, кур у нас
много. И утки есть. А вот поросят нету. Не купить ли?
— Мам, — говорит
Вася, — на что нам поросята? Вырастут — свиньями станут. В грязи будут
валяться. Противно‑то как.
— Васьк, — говорит
Евлампьевна, — да пусть валяются, тебе‑то чего? Давай купим!
— Мам, — говорит
Вася, — да ну их! Хрюкать начнут — отбою от них не будет.
— Васьк, — говорит
Евлампьевна, — да много ли тебе надо отбою! Похрюкают и перестанут. А мы
их будем помойкой кормить.
Они поговорили еще и решили
все‑таки купить двух поросят.
И в выходной день Вася взял
мешок из‑под картошки, вытряхнул из него пыль и поехал на рынок в районный
центр. В город Карманов.
Глава вторая. Тертый калач
А народу на рынке было полно.
У ворот, на которых было
написано «Кармановский колхозный рынок», стояли женщины, толстые и румяные.
Они продавали с рук цветные
платки и белое белье.
— Купи! — кричали
они Васе. — Купи платок — чистый кумак!
Вася только проталкивался
через толпу.
Он увидел, что рынок стоит во
дворе бывшего монастыря, весь обнесен каменной стеной, а по углам — башни с
резными крестами.
— А вот стекло двойное,
бэмское! — кричал у входа стекольщик, который боялся со своим товаром
лезть в середину рынка.
Вместе с толпой Вася прошел в
ворота, и сразу же под нос ему сунулось блюдо с красными вареными раками. Раки
были кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с блюда, как
соломины.
— А ну, — крикнул
Вася продавцу раков, — сторонись, раковщик!
За раковщиком пошла сразу
рыба. Некрасивый дядя вытаскивал из корзины лобастых язей, надавливал им на
пузо. Язи открывали рот и делали «хм». И дядя бросал язя в корзину, в которой
были и другие язи, переложенные крапивой.
Вася то застревал в толпе, то
прокапывался дальше. Развернулись перед ним морковь и петрушка, зеленый лук —
веником, репчатый — косицами.
— Каротель!
Каротель! — покрикивала женщина‑морковница.
— Ре‑па! — ухал
парень‑долговяз.
Прохожие покупатели хватали‑покупали
кому чего в голову взбредет: кому — репа, кому — рыба, кому — каротель.
«А мне бы поросят, —
думал Вася. — Только где же они?»
В самом углу рынка под башней
Вася увидел, чего искал. Здесь продавали кур, гусей, телят — всякую живность. И
поросят было много.
Вася долго подыскивал
подходящих, не очень маленьких, да и не слишком больших.
«Мне бы средних, — думал
он. — И покрепче!»
Наконец у одного черноусого
мужичишки Вася увидел парочку поросят.
— Славные! — сказал
черноусый, пальцем указывая на них.
— Пятачки‑то у них что‑то
маленькие.
— У этих‑то
маленькие? — удивился продавец. — Каких же тебе пятачков надо? С
пластинку патефонную?
— Патефона у меня
нету, — сказал Вася. — А все ж пятачок хотелось бы покрупнее.
— Балда ты! —
сказал черноусый. — Нет у тебя толку в поросятах. Лучше патефон себе купи.
— Тебя не
спросил! — сказал Вася, грозно посмотрел на продавца и обошел его.
«А что, — думал
он, — может, и вправду патефон купить?»
Вася еще повертелся на рынке,
поискал других поросят, а издали все поглядывал на тех, что ему приглянулись.
Он видел, как мужичишка то и дело вытаскивал их из мешка и совал под нос
покупателям, уверяя каждого, что поросята славные. И правда они были славные, с
небольшими по размеру пятачками. Вася покрутился, покрутился да и завернул
снова к черноусому.
— Ага! — крикнул
тот. — Вернулся!
— Говори цену.
Мужичишка сказал, но цена
Васе не понравилась.
— Высока.
— Какой же ты человек
плохой! То пятачки не подходят, то цена высока. Угрюмый ты.
— Ты сам угрюмый, вон
усы‑то как повисли.
— Новое дело! Теперь усы
ему не нравятся! Ай да парень! Откуда только такие берутся?
— Из деревни
Сычи, — весело сказал Вася. — Говори новую цену. Пониженную.
Черноусый сказал, и новая
цена Васе понравилась, но он так подумал: «Поторгуюсь еще для блезиру, пусть
знает, что я — тертый калач».
Полный
текст книги Вы можете скачать выше
|