Стельмах Михайло
ГУСИ-ЛЕБЕДI ЛЕТЯТЬ...
Моїм батькам - Ганнi
Iванiвнi
й Панасу Дем'яновичу з любов'ю i зажурою
РОЗДIЛ ПЕРШИЙ
Прямо над нашою хатою пролiтають лебедi. Вони
летять нижче розпатланих, обвислих хмар i струшують на землю бентежнi звуки далеких
дзвонiв. Дiд говорить, що так спiвають лебединi крила. Я придивляюсь до їхнього
маяння, прислухаюсь до їхнього спiву, i менi теж хочеться полетiти за
лебедями, тому й пiдiймаю руки, наче крила. I радiсть, i смуток, i срiбний передзвiн огортають
та й огортають мене своїм снуванням.
Я стаю нiби меншим, а навколо бiльшає, росте
i мiниться увесь свiт: i загачене бiлими хмарами небо, i одноногi скрипучi журавлi, що нiкуди не
полетять, i полатанi веселим зеленим мохом стрiхи, i блакитнава дiброва пiд селом, i чорнотiла, туманцем пiдволохачена
земля, що пробилася з-пiд снiгу.
I цей увесь свiт трiпоче-мiниться в
моїх очах i вiддаляє та й вiддаляє лебедiв. Але я не хочу, щоб вони одлiтали вiд нас. От коли б якимсь дивом
послухали мене: зробили круг над селом i знову пролетiли над нашою
хатою. Аби я був чародiєм, то хiба не повернув би їх? Сказав би
таке таємниче слово! Я замислююсь над ним, а навколо мене починає кружляти видiння казки,
її нерозгаданi дороги, дрiмучi пралiси i тi гуси-лебедята, що на своїх крилах виносять з бiди малого хлопця.
Казка вкладає в мої уста оте
слово, до якого дослуховуються земля i вода, птиця в небi й саме
небо...
А в цей час надi мною
твориться диво: хтось невидимим смичком провiв по синьому пiднебессi, по бiлих хмарах, i вони забринiли, як
скрипка. Я тягнусь догори i сам собi не вiрю: вiд зарiчки знову над нашою хатою пролiтають лебедi!
Чи вони послухались мого
слова-обкружляли навколо села й повернулись до мене, чи це новий ключ?..
А віща скрипка i срiбний вiдгомiн бринять,
єднаються над моїм дитинством, пiдiймають на крила мою душу i забирають її в нерозгадану
далину. I хороше, i дивно, i радiсно стає менi, малому, в цiм свiтi...
"Так-так-так", - притирається до моєї ноги стара, з перебитим
крилом качка. Вона чогось непокоїться, викручує рухливу шию i то одним,
то другим оком придивляється до неба i трiпоче єдиним крилом. Їй щось дуже
важливе хочеться сказати менi, та вона бiльше не знає слiв i знову
повторює: "Так-так-так"^
За високою стрункою дзвiницею, що
теж поривається вгору, десь у бiлому пiдхмар'ї зникають лебедi, але дзвiн їхнiх крил ще
озивається в менi, а може, то вже озиваються розбудженi дзвони на дзвiницi?
- От i принесли нам лебедi на крилах
життя, - говорить до неба i землi мiй дiд Дем'ян; у
його руцi весело поблискує струг, яким вiн донедавна вистругував шпицi.
- Життя? - дивуюсь я.
- Еге ж: i весну, i життя.
Тепер, внучку, геть-чисто все почне оживати: скресне крига на рiках та
озерах, розмерзнеться сiк у деревах, прокинеться грiм у хмарах,
а сонце своїми ключами вiдiмкне землю.
- Діду, а якi у сонця
ключi? - ще бiльше дивуюсь я, бо й не догадувався досi, що воно, наче людина, може
мати ключi.
- Золотi, внучку, золотi.
- I як воно вiдмикає ними
землю?
- А ось так: якоїсь доброї
години гляне сонце iз свого вiконечка вниз, побачить, що там i земля, i люди, i худiбка, i птиця помарнiли i скучили за
весною, та й спитає мiсяця-брата, чи не пора землю вiдiмкнути? Мiсяць кивне
головою, а сонце посмiхнеться i на промiннi спустить у лiси, у луки,
в поля i на воду ключi, а вони вже знають своє дiло!
Я уважно слухаю дiда i раптом
страхаюсь:
- Діду, а сонце не може їх
загубити, як наша мама?
- Що, що, надзигльований? - мов
сiро-блакитнавi, побризканi росою безсмертники, оживають старi очi. Дiд ошелешено пiдкидає вгору
брови, потiм одгетькує мене вiльною рукою i починає смiятись. Вiн дуже гарно
смiється, хапаючись руками за тин, ворота, рiжок хати чи дерево, а коли нема
якоїсь пiдпiрки, тодi нею стає його присохлий живiт. В таку хвилину вся дiдова постать
перехитується, карлючки вусiв одстовбурчуються, з рота вириваються клекiт i "ох,
рятуйте мою душу", з одежi осипається дерев'яний пилок, а з очей так
бризкають сльози, що хоч горня пiдставляй пiд них.
Тепер я заспокоююсь: значить,
сонце не може загубити своїх ключiв, воно їх десь носить на шиї або ув'язує на руцi. Так i треба, щоб
потiм не бiдкатись i не морочити комусь голови.
- Дiду, а куди лебедi полетiли?
- На тихi води, на яснi зорi, - пересмiявшись i споважнiвши, урочисто каже дiд, поглядом
показує менi на хату i йде до вчорнiлої катраги майструвати колеса.
Повний текст книги Ви можете скачати вище
|